Любовь, которая внутри пылает,
Душа всегда изгнать ее вольна...
Это священное место моего замка —Алтарь Здесь я пишу свои стихи — ведь для них, как и для молитв, тоже нужно вдохновение. Здесь я обращаюсь мыслями к Богу, иногда к Дьяволу, но чаще всего к самым дорогим для меня созданиям, коим и посвящаю свои молитвы... В мгновения ли радости, в минуты ли печали я частенько захожу сюда. Заходите и вы... |
Сонет
В день святого Валентина
На день рождения
Пленник
"Она любит..."
Студенческая весенняя
Пленник (eng)
Письмо Первое
"Нам уже не быть с тобою вместе..."
Коварная любовь
Воскрешение
Странно (мысли вслух)
Две птицы
"Счастлив я не буду..."
Русалочке
"Казалось мне..."
Паутина
"Я уже никому не верю..."
Письмо Второе
Гимн кофе
День Рождения
"Я хочу умереть..."
Время
"Я люблю..."
Эпитафия
"Я к Вам пишу последнее посланье..."
Дорога
Молитва
Почему?
"Сегодня день печальных похорон"
"Что за ужасные страданья..."
"Сердце размеренно бьется..."
"Появляясь на свет одиноким..."
Осень
"Твой голос утром я не слышу..."
"Я бросаюсь на стены как загнанный зверь..."
Unsorted
Еще одни Мысли вслух
Отчего не могу я уснуть?
Прелестнице
Подражание Ронсару
Посвящение Ласточке
ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО
с ведома и согласия владельца авторских прав на некоммерческой основе при условии сохранения целостности и неизменности текстов, включая сохранение настоящего уведомления. Любое коммерческое использование настоящих стихов без ведома и прямого согласия владельца авторских прав
НЕ ДОПУСКАЕТСЯ
(адрес для связи: urna@pisem.net)
Если вам понравились мои стихи, самое время ознакомиться с творчеством моих друзей: Оксаны, Ласточки и Русалочки
Люблю, тоскую и не смею
Признаться в своих чувствах к ней.
Хоть те становятся сильней,
Я счастлив мукою своею.
Печаль я бережно лелею,
Иду туда я, где темней.
Ведь темнота всего милей
Страдальцу — боль приходит с нею.
Одно лишь излечит меня:
Когда бы на закате дня
Она предстанет предо мною,
Я вверю ей свою любовь,
Обожествляя вновь и вновь.
И уж не вспомню про былое...
Всё кончено. Надежды больше нет.
Теперь уж не назвать её моею.
Казалось, я бы мог быть счастлив с нею,
И вот теперь померк весь белый свет.
Уж сколько раз давали мне совет:
Забудь её и излечись скорее,
Смотри на мир немного веселее.
Ведь то не жесточайшая из бед.
Но как же смог бы позабыть я ту,
Что подарила мне небес мечту.
Влеченье это не преодолеть.
Воспоминания рождают боль,
Но сердцу уж привычна эта роль.
Забыть её — так лучше умереть.
В день святого Валентина
Отгони свою печаль.
Дней тоскливых паутина
Пусть летит быстрее вдаль.
Вдруг Любовь тебя коснется
Пламенеющим крылом.
Сердце робко встрепенется
И забудет обо всем.
Ты не будешь одинока
В дебрях Млечного Пути.
В этом мире, столь жестоком,
Я готов с тобой идти.
И коварные преграды
Покорятся нам тогда.
В мире лучше нет награды —
Быть с тобою навсегда.
Сегодня в двадцать третий раз
Встречаешь ты свой день рожденья,
И мир замрет от восхищенья,
Поймав лишь взгляд прекрасных глаз.
Сегодня целый день с тобой
Капризная Фортуна рядом
С улыбчивым волшебным взглядом
И вечно щедрою рукой.
Прохожий обернется вслед,
Дивясь небесному созданью,
Рукой помашет на прощанье,
И улыбнешься ты в ответ.
Печаль растает как свеча...
Ты всех прекраснее на свете,
И ласковый весенний ветер
Тебя коснется невзначай.
Сегодня королева ты,
И ею будешь, без сомненья.
У ног твоих в благоговеньи
Друзья, подарки и цветы.
Все восхищаются тобой,
Но ты достойна поклоненья.
Жаль, в шуме этих поздравлений
Ты не услышишь голос мой.
Луна покажется в окне,
Друзья уйдут, дом опустеет...
Быть может, душу вновь согреет
Воспоминанье обо мне?..
Я пленник твой. Я сам отбросил меч
В надежде, что не будешь ты жестока
И что твоя пленительная речь
Залечит рану жизни одинокой.
Мне поначалу сладок был мой плен:
Ты всё же уделяла мне вниманье.
Не ведал я, что, жизнь отдав взамен,
Лишусь я и простого созерцанья.
Ты гордо удалилась в замок свой,
Меня оставив в мрачном подземелье.
В твой душе изменчивый покой,
В моей же — яд отравленного зелья.
Я в клетке мыслей дни свои влачу,
Прикован цепью тех воспоминаний,
Что сердце жгут, подобно палачу...
Ужель достоин я таких страданий?
Жестоко смерть принять из милых рук,
От той, которой сдался я без боя.
Твоя немилость горше адских мук.
Я погибаю... Сжалься надо мною...
Она любит детей и цветы
И не терпит равных себе.
За собой сжигает мосты
И бросает вызов судьбе.
Ей неведома горечь потерь,
Незнакомы сомненья в душе,
Не помеха закрытая дверь
И занос на крутом вираже.
Она любит бродить в тишине
И на небо ночное смотреть.
Что ей видится там, в вышине,
Где по звездам ступает Медведь?
Всё ж среди миллиардов огней
Трудно плыть одинокой свечой.
Неужели не хочется ей
Опереться на чьё-то плечо?..
Под голубыми небесами,
Блестя на солнце черепами,
Толпою мертвецы идут.
Пустой провал глазниц чернеет,
И мозг осклизлый зеленеет,
И черви косяком ползут.
Когда бы не было заботы,
А также курсовой работы,
Такими бы не стали мы.
Но доконало нас ученье
И в величайшем огорченьи
Попали мы в объятья тьмы.
А раньше жили мы беспечно,
И говорили всё о вечном,
И пили пиво без конца.
Но вот пришла пора расплаты.
И оказалась маловата
Клеть* для тернового венца.
Профессор! Преклони колени,
Забудь о старческой мигрени,
Взгляни на мертвецов ряды.
Ведь то идут твои студенты,
Кому дотошные доценты
Давно готовили гробы.
Студент! Пусти слезу скупую
И помяни тех, кто, рискуя,
Пал в этой жизни за тебя.
Им не ходить уже на воле.
Кто знает, рядом с ними в поле,
Быть может, окажусь и я.
* клеть- здесь : голова как оболочка; независимо от внутреннего содержания
You're my enslaver. I had thrown my sword
In hope you will not be cruel.
And your delightful fascinating word
Will heal all wounds of life mortal duel.
First, my captivity for me was so sweat
However you have paid to me attention.
I'd never thought of gaving life for it
Will lose for ever simple contemplation.
Into the castle you retired proudly since
I has been left inside the gloomy dungeon.
Your soul filling of a gloating joy begins
In my one flourished an evil fatal ague.
In cage of thoughts I drag upon my time
And has been chained by those reminiscences
That burned all pride in bleeding heart of mine.
Is really suffer my unlucky wretched existence?
It's cruelly to take the death from darling hands
From whom I had surrender at discretion.
Disgrace your hurts me more than hell torments
I'm loosing... Please take on a pity for affection.
...Может быть, ты не увидишь этих строк. Будешь читать их, а в открытое окно ворвется
тёплый и ласковый весенний ветер, подхватит эти глупые листки и унесёт их
далеко-далеко, а потом, забавляясь, швырнёт их на землю, не прочитав: он и
так знает, что там написано.
Я даже не знаю, хочется ли мне, чтобы так оно и было...
Действительно, зачем твоей беззаботной головке столь мрачные мысли? Пусть
тебя окружают живые люди, а не тени, ибо, когда ты будешь читать это, ты или
ветер, я стану для тебя призраком, лишь призраком. Впрочем, я уже
неподвластен этому миру, ему одному. Ему я принадлежу больше, чем другим.
Пока ещё немного больше.
Он не отпускает меня. Зачем? Я живу в других мирах,
здесь же только существую. Это мучительно, но это составляет сущность всей
моей жизни, удерживает перед какой-то гранью, за которой начинается что-то необъяснимое. Несбывшееся...
Целый день я не живу, а жду, страстно жду ночи, а день кажется таким бесконечным. Это
тем более странно, что днем я спокоен, но к ночи не могу найти себе места,
и, чем больше уходит день, тем быстрее исчезают уверенность и спокойствие, а
ожидание нарастает. Я тоскую, меня гнетёт неведомое желание... Какое? Я не знаю, хотя смутно догадываюсь...
Вот и вечер, и ночь. Наконец-то я остаюсь один. Закрываю глаза. Чего я жду? Сна? Видения? О нет.
Я жду тебя.
Я жду тебя, и ты приходишь ко мне. Ты приходишь ко мне здесь, в этом, моём,
мире, а в том, другом, где остаётся лишь моя жалкая оболочка, ты даже — я уверен — нисколько не думаешь обо мне.
Ты спускаешься с луны по серебряной лестнице, и
ступеньки звенят, звенят под твоими шагами. Ты идёшь — чудная, сказочная
красавица: стройная точёная фигурка, царственная нежная осанка, золото
волос, окутавшее плечи, глаза — эти чёрные звёзды, звёзды, которые жгут и повелевают.
Но сейчас... Как они светятся!
( Глупо описывать тебе — тебя. Столь же глупо пытаться ответить самому себе на вопрос: «Что в ней есть такого, что делает её прекрасной?»)
И я говорю с тобой... Мы говорим. Говорим обо всём и ни о чём. Я словно наяву слышу
твой бархатный голос, такой чарующий, вижу твои обжигающие глаза, такие
ласковые и полные любви, вдыхаю едва уловимый аромат твоих волос, таких шелковистых.
Моё сердце готово разорваться от переполняющей его нежности.
Звучит медленная прекрасная музыка. Ты тихо
приближаешься и садишься ко мне на колени. Я чувствую, да-да, чувствую
восхитительную тяжесть — или лёгкость — твоего тела. Неожиданно твои тёплые
руки обвивают мою шею. Неожиданно — но я ждал этого, и сам обнимаю тебя. Еще миг, и наши губы...
Но сон жалеет меня, а потом... тьма, пустота, и нет ничего, даже твоей тени...
Ты скажешь, это бред больного мозга. Может быть, я действительно схожу с ума?
Но я сознаю, что нормален... а, впрочем, все сумасшедшие считают себя здоровыми.
Я один в темноте; нелепый мыслящий осколок. Чего? Кто
я? Меня тянет куда-то, что-то надо делать, но всё неясно, неопределённо, а потому ещё мучительнее...
Мучительнее всего осознавать, что есть ещё один мир, что находится в моём сердце. Я не знаю, насколько он велик; может быть, он необъятен.
Я не вхожу туда свободно, нет, мне нужно только
постучаться, каким-то непонятным условным стуком, и тогда он сам затягивает меня.
Это мир воспоминаний...
И я иду по этому миру, жадно всматриваясь в окружающие меня образы. Некоторые из них
видны отчётливо, словно тени в солнечный день, другие смазаны, будто объяты туманом...
Что-то несёт меня к ним.
Туда, где ты.
Вот ты поливаешь из шланга дорожки. В коротком платьице, такая солнечная, хрупкая и одновременно сильная повелительница
воды... не знаю, как долго я смотрел на тебя, прежде чем окликнуть.
Но вот ты обернулась, и улыбка на твоём лице затопила всё вокруг мягким волшебным светом...
Вот ты рядом, действительно рядом со мной. Мы, взявшись за руки, бежали по зимнему лесу, а потом, лёжа на снегу, долго смотрели на
ночное, усыпанное звёздами небо. Твоя головка покоилась на моей груди, и я был счастлив оттого, что ты, может быть, слышала стук моего сердца.
О, если бы я мог вырвать из груди это глупое сердце!
Зачем сохраняет оно те мгновения, которые умчались вдаль, но жгут тем сильнее? Зачем оно помнит всё, ни на что больше не надеясь?
Было слишком хорошо, чтобы могло быть так долго, всегда.
...Чувства и мысли уже не повинуются мне, ни удержать, ни погасить их я не могу. Я не
знаю, чему верить, не знаю, что делать, и поэтому продолжаю думать над тем, что меня губит.
Тоска моя нарастает, ты для меня не видение, не призрак, а любимая, желанная...
Какое счастье быть рядом с тобой, прикасаться к твоим тёплым рукам, просто видеть тебя, знать, что ты есть, что я нужен тебе!
Только... это всё не для меня. Не для меня твои чувства, не мне твои слова, не я занимаю твои мысли. Он. Для него.
Он будет смотреть на тебя, слушать те нежные слова, что ты говоришь, целовать тебя...
О, как больно! Будто держу в руках раскалённый стержень.
Нет, не в руках... Он — внутри. А я... я — во тьме. Одно существо, уходя, унесло с собою небо…
Сейчас ночь — время, зовущее к откровенности.
К чему играть в прятки? Я не думаю, что ты ни о чём не догадываешься, но неужели
мне нужны слова, чтобы общаться с тобой? Нет, они нужны мне гораздо менее,
чем прежде. Теперь какой-то иной мир, мир бессловесных видений и
представлений, открывается мне. Мир, в котором твои рыжие волосы летят, как
паруса по чёрному ветру, а звёздное небо и твои глаза оказываются одним и тем же.
Я не хотел этого. Не хотел любить тебя, ибо знал:
любовь смертельна, а борьба с ней бесполезна. Иногда она отступает, но тем ужаснее её следующая победа.
И она не щадит побеждённых.
— Коварная любовь, безрадостен твой плен,.. —
повторял я снова и снова в тщетной надежде скрыться от её пронзительного взгляда.
Напрасно. Она действительно коварна и хитра.
Она проникла в меня незаметно, постепенно, используя каждую лазейку в моём измученном борьбой сердце.
...Это она подстраивала наши встречи, она делала их
такими короткими, что я всякий раз не успевал сказать тебе то, что хотел, и
потому вынужден был приезжать снова и снова. Это она, словно бабочка, билась
в моём сердце, но я боялся дать ей распустить крылья. А теперь слишком поздно: моя бабочка превратилась в вампира...
А у тебя есть другой. Когда на меня накатывает приступ тоски, я спрашиваю себя о том, почему это случилось именно со мной. Но, когда твёрдость моя возвращается ко мне, я думаю о том, что это вполне справедливо. Да, это вполне справедливо. Правда, у меня не было выбора...
Выбор был у тебя, а я... я только жертва приговора.
Я мог бы быть с тобой, а стал тенью, мог бы обнимать тебя, а сжимаю лишь пустоту.
Но, может быть, это Я потерял тебя?
Ты так далеко от меня, слишком далеко, на другом краю света, в другом мире; моя любовь, моя умирающая любовь, бредёт, спотыкаясь, по другой дороге, и ей никогда не встретиться с твоей.
Ничего не будет. Цветы, колечки, дети, разноцветные воздушные шары — прощайте, мои мечты!
Я больше не волнуюсь, я стал холоден, как лед. И тут дело в такой вещи, как кровь —
она даёт жар и страсть, она пьянит и тревожит.
Я же только мысленная субстанция. Холодная и страдающая...
Всё кончено.
Никто, слышишь, никто не сможет любить тебя так, как я.
Я люблю тебя, а ты... ты даже не дала мне возможности сказать это.
Я слишком люблю тебя, поэтому ухожу. Призрак уходит, и его тень больше не потревожит тебя, ведь у призраков нет тени, нет даже тени. Прощай. Пусть хранит тебя твоя счастливая звезда.
Нам уже не быть с тобою вместе,
И не будет ничего, как я хочу.
Не про нас поётся в этой песне,
При нежданных встречах я теперь молчу.
Ты была дороже всех на свете,
О тебе одной лишь только я мечтал.
Пусть мы не встречались на рассвете,
Но по вечерам до дома провожал.
Ты могла бы быть со мною рядом,
Было б мне с тобой чудесно и тепло,
Я б ласкал тебя счастливым взглядом,
Целовал бы нежно... но ...не повезло.
Никогда мне не везло с любовью,
В моей жизни были только миражи.
Всё ж несложно привыкать к безмолвью,
Одиночеству и пустоте души.
Память лишь осталась мне в наследство
С фото пожелтевшим на стене.
И когда уйду я в Неизвестность,
Вряд ли ты заплачешь обо мне...
Коварная любовь, безрадостен твой плен,
Подчас смертелен он с начала мирозданья,
Коль даже ради мимолетного свиданья
Готов несчастный жизнь свою отдать взамен.
Манящий зов твоих губительных сирен
Мутит рассудок и влечёт на путь страданья.
Вступивший на него, оставь все упованья:
Уж никогда ты не поднимешься с колен.
На вечные скитанья душу обрекая,
Лишь в ожидании обещанного рая
Ты отдал сердце демону из бездны ада.
Не жди же от него спасенья иль участья.
За несколько мгновений призрачного счастья
Поистине, великолепная награда...
Еще вчера я был холодным и бесстрастным,
Не ждал чудес, гнал от себя души полет.
И поиски любви считал трудом напрасным,
Предсказывая скорый роковой исход.
Вчера я брел по жизни с грустною улыбкой.
Мой взгляд, не зацепляясь, лишь скользил по ней.
Так мягкий солнца луч плывет по дымке зыбкой...
И вспоминал дела давно минувших дней...
К чему тревожить сердце призраком надежды,
Коль скоро сожжены последние мосты?
...А там уж и рядиться в белые одежды...
Как вдруг ко мне с небес спустилась ты.
Столь неожиданный, столь сказочный подарок
На крыльях солнечного ветра прилетел.
И был пылающий огонь его так жарок,
Что душу всю заледеневшую согрел.
Ты жизнь вдохнула лишь одним прикосновеньем,
Заставила смеяться грустные глаза.
Уж нет во мне и места призрачным сомненьям,
И незаметная растаяла слеза.
Светящийся твой взор принес мне то спасенье,
Что ищут корабли при свете маяка.
Тепло твоей руки добавит сил, терпенья,
И счастье улыбнется уж наверняка.
...Странно, правда? — я пишу тебе, когда есть телефон, и в любой момент я могу услышать твой веселый, задорный голос, почти наяву увидеть, как ты прижимаешь трубку к уху, чуть наклонив свою очаровательную головку, и улыбаешься; пусть не мне, а тому, чего (или кого?) я не знаю...
Просто телефон пугает меня — своей исполнительностью и... непреклонностью. И ещё — скоростью. Он постоянно требует новых слов, совершенно не заботясь об их смысле. Он абсолютно точно передает слова, даже интонацию... но вот мысли... они задерживаются в нем, пропадают навсегда, и до тебя не доходят вовсе. А они порой важнее слов, в них всё: и радость, и боль, и отчаяние, и... равнодушие.
Две птицы (ответ на "Письмо другу")
к Е. Ш.
Есть на свете чудесная птица,
Что невидима для человека.
Не журавль и не синица.
Каждый хочет поймать в свои сети,
Расставляемые век от века.
Но непрочны бывают эти...
Юный рыцарь, не знавший печали,
Очарованный нежным созданьем,
В путь отправился, шел без устали.
И тех птиц повидал он немало,
Обессилел в далёких скитаньях,
Но его ни одна не пленяла.
Он взошел на высокие горы,
Опустился в провалы земные,
Переплыл бушевавшее море.
Тщетно вглядывался до изнеможенья
Юный рыцарь в глаза их пустые,
Не найдя своего отраженья.
Он устал бороздить взором небо,
Свою душу напрасно терзая
И мечтая о сладости плена...
Вдруг почувствовал взгляд замутнённый
На себе дуновение рая.
И за птицей пошел, окрыленный.
За собою так долго манила,
Будто бы опасаясь погони.
Не давалась, а только дразнила.
Но лишь только простер к ней он руки
И вложил своё сердце в ладони,
Как она рассмеялась от скуки,
Драгоценный подарок забрала,
Поглядела, как трепетно билось
И в забаве швырнула о скалы.
Но — о, чудо! — оно на кусочки
На мельчайшие не разбилось,
Только стало в стальной оболочке.
Только трещинка образовалась,
Неприметная взгляду чужому.
Струйкой крови она улыбалась.
И с душой постаревшею рыцарь
Торопился к причалу другому,
Чтобы с новою встретиться птицей...
Вновь увидел её над собою...
Не расслышала та сердца голос,
Ведь теперь же он стал глуше вдвое...
Что ж, с годами идти стало легче,
Стала твёрже рука, жестче волос
И... на сердце доспехи всё крепче.
Да и трещинки — след поражений —
Не рубцы, а развёрстые раны,
Доводящие до изнеможенья.
Столь прочны эти латы стальные,
Сколь другому их легкость обманна.
И замки на доспехах литые...
Отомкнуть б те замки, скинуть латы,
Да ключи унесли с собой птицы...
Понял рыцарь: Любви то расплата.
И в отчаяньи бросился в бездну.
Сердцу в латах ведь в небо не взвиться,
И нельзя жить в доспехах железных...
Счастлив я не буду,
Не жалей меня.
Не случится чудо,
Не зажечь огня.
Трепетному сердцу
В ледяной броне
Больше не согреться,
Разве лишь во сне.
Вечные скитанья
Душу ждут мою.
Кончены прощанья,
Снова я в строю.
Вставшим под знамена
Нет пути назад.
Время непреклонно
И не прячет взгляд.
Я сегодня с вами,
Завтра нет меня.
Затухает пламя
Жаркого огня.
И звездой небесной
Скроюсь в вечной мгле.
Странником безвестным
На чужой земле.
с безграничной благодарностью к Е. Ш.
Моя добрая фея, ты вновь утешаешь меня.
Ты приходишь в тот час, когда силы уже на исходе.
И, увидев тебя, отступает жестокое пламя огня,
И давящая боль незаметно куда-то уходит.
Не касаясь меня, перевяжешь мне раны платком,
Сняв доспехи, что на сердце грузом тяжелым,
Вложишь меч в ослабевшие руки мои и тайком
Мне шепнешь, ободряюще-ласково, нежное слово.
Снова в бой я бросаюсь, да только ведь мне невдомёк,
Что сраженье совсем не с драконом, а просто с собою.
А поэтому вновь заалеет пронзенной души ручеек,
И затупится меч, и броня снова вырастет вдвое.
И, разбив лоб о стену, опять упаду на траву,
Улетая во тьму, застонав, стиснув зубы от боли,
И потом, чуть отпустит, я снова тебя позову.
Ты сквозь время придешь и протянешь навстречу ладони.
Ты прости, что так часто приходится звать мне тебя,
Чтоб наполнить любовью и радостью сердце пустое.
Знаешь, жить, не надеясь, не веря, уже не любя,
Не взмывая на крыльях и их не сжигая, и вновь не взлетая... — не стоит.
Казалось мне, что смог тебя забыть,
И сердце успокоилось навечно...
Не вспоминать, не звать и не любить,
И жить, как прежде, в суете беспечной...
Все хорошо... Душа спокойно спит,
Не зная ни печали, ни сомнений.
И сердце облицовано в гранит,
И разум чист... Ни тени сожалений.
Но, видно, нет дороге в ад конца,
Коварная судьба смеется надо мною.
Ну чем же я разгневал небеса,
Что те послали встречу мне с тобою?
Я для тебя лишь друг, не более того.
И любишь ты во мне всего лишь друга.
Не хочешь слышать стука сердца моего,
Не видишь, как в душе бушует вьюга.
Улыбкой в грудь воткнула острый нож,
Прикосновеньем обожгла мне плечи...
И снова мне не во спасенье ложь,
И снова дольше века длится вечер...
И я зову тебя все ночи напролет,
Но голос глух: Не голос — стон предсмертный.
Он душу в клочья рвет, кромсая сердца лед,
Нашептывает сделать шаг неверный.
Любовь моя, зачем жестока ты?
Я все отдал тебе, все, что имею!
Зачем сжигаешь предо мной мосты?
Зачем я быть настойчивым не смею?..
Осколки сердца собираю вновь:
Один к другому плотно не приложишь.
Все в трещинках... Вернись, моя Любовь!
Лишь ты одна его заклеить сможешь!
Внезапно вырвавшись из тьмы,
Чуть приподняв край паутины,
Однажды не узнаем мы
Вселенной тусклые картины.
Мы не увидим ту печаль,
Что сердце злым червем терзала.
Тоска и страх — лишь в дымке даль,
И в путь, как в первый раз, сначала.
Рука в руке сплелись в одну,
И души слились воедино.
И, нарушая тишину,
Вдруг рвется в клочья паутина.
Я уже никому не верю —
Ни врагам, ни друзьям, ни себе.
Запираю покрепче двери,
Не оставив лазейки Судьбе.
Пусть проходит она стороною,
Пусть к другим смотрит через окно,
Мне же так не хватает покоя,
Я устал, мне теперь всё равно.
Вот сейчас посижу у камина,
Посмотрю на беспечность огня
И допью полбутылки джина.
Может, радость коснется меня?
Здравствуй, милая!
Давно уж я не писал тебе; сам не знаю, почему раньше не воспользовался таким
замечательным способом донести до тебя свои мысли, мысли, которые имеют
свойство внезапно исчезать в самый неподходящий момент. Мысли — это
неродившиеся слова... их можно не произнести, не услышать, но написанные на
бумаге, они — я надеюсь — не останутся без внимания, твоего внимания; твои глаза хоть мельком пробегут по ним.
Слова... слова... сколько их было — неправильных, сказанных не вовремя, не прозвучавших вовсе и похороненных в
глубинах моей души; как жаль, что о многих из них ты и не догадываешься.
Слова... бывают они лишними иногда; тогда говорят
чувства, эмоции... они гораздо совершеннее слов, но только вот их не всегда видят, понимают и принимают.
Да, чувства нужно понять, говорить о них невозможно, да
я и не могу этого сделать, хотя очень хочу. Но с некоторых пор я молчу с
тобой об этом; мне гораздо легче притворяться тем, кем ты хочешь меня видеть ( или говоришь, что хочешь?..)
Происходит что-то странное. Я так редко вижу
тебя... и тогда образ твой, такой ясный прежде, словно затягивается
дымкой... воспоминания теряют былую яркость... я заново готовлю слова, эти
глупые высокопарные фразы, что скажу, когда увижу тебя в следующий раз...
Бегут дни... я жду встречи и страшусь ее одновременно.
Но стоит мне тебя увидеть, я тут же все забываю и безмолвствую о самом важном... для меня, живу только настоящим.
Один лишь твой какой-то незаметный
косо-недовольный взгляд в мою сторону, и в душе сталкиваются галактики — это
конец света. Грубое пустяковое словечко, нечаянно сорвавшееся с твоих губ, и
я умираю от боли. Крошечная улыбка уголками глаз — и мое сердце взлетает выше неба.
Я не могу сказать тебе это вслух, только сейчас, когда
тебя нет рядом, и я вижу твое лицо, руки, нежные как шелк, глаза, мягкие и
ласковые, как два огонька, слышу твой голос, звучащий, словно пение волшебной скрипки.
Ну почему иногда благодаришь жизнь за те чудесные мгновения счастья, что она может дарить, а иногда улетаешь к звездам от боли, тоски и отчаяния? Иногда хочется упасть и умереть до следующего счастливого мига, когда я снова увижу тебя, когда мы будем опять вместе...
Наверное, я боюсь прервать полет моей фантазии, боюсь, что созданное мною (да и тобою тоже!) тончайшее кружево этой волшебной сказки превратится в химеру, в ничто.
Так много прошло времени... и так мало; кажется, что все это было словно вчера, а вот уже и декабрь на исходе...
Кончается год. Чем он был для меня… для тебя?
Об этом знаешь только ты, я лишь могу верить, что он
был ничуть не хуже твоих прежних, и предполагать, что гораздо лучше их. Ты
достигла одной своей вершинки и теперь двигаешься в новом направлении, к новым вершинкам и победам.
А я... для меня он был счастливым вдвойне; ведь
я встретил тебя. Можешь говорить что угодно, но наша встреча все же не
случайна; таких не бывает. Пусть ты не получила того, чего, может быть,
ожидала; пусть и я не оказался принцем на белом коне, но... Жизнь и есть для
того, чтобы сделать ее сказкой. И только от сказочников зависит, будет ли у нее счастливый конец
И не надо откладывать.
Это твой год, зайчонок, а потому во всем тебя ждет удача.
Счастья тебе безбрежного, улыбок судьбы радужных и бездонной любви. И, конечно, исполнения всех твоих желаний.
Как знать, может быть, среди них найдется место еще одному?..
|
(посявящается Светлане Сухановой) |
Манящая чаша с волшебным напитком,
К тебе обращаю сверкающий взор.
О ты, что даруешь мне силы с избытком,
Тая в каждой капле бодрящий задор!
Щекочуще-нежный, едва терпкий запах
Невидимой дымкой тревожит мой сон,
Неслышно ступая на призрачных лапах:
И тот ароматом его покорен.
Со сливками, черный, бурбон, каппуччино,
С кружочком лимона, с глотком коньяка,
Помолотый, в зернах: Но в чем же причина,
Что снова к нему протянулась рука?
— в палитре сортов, в чародействе кипенья,
В блаженстве тепла, разогнавшего кровь.
Божественный вкус — вот исток вдохновенья
Для чувства: Все ж с ним не сравнится Любовь?..
Сегодня у Нее день рождения..
Проснулся — первая мысль — о Ней.. Поздравляю тебя, любовь моя..
А я работаю.. Ну ладно, уеду пораньше..
Целый день как на иголках..
Позвонил.
— Здравствуй, красавица.
— Здравствуй.
— Поздравляю тебя от всего сердца. Счастья тебе, нежности и любви.
— Спасибо.
— Как настроение?
— Великолепное!
— Я рад за тебя.. Я приеду вечером.. ладно?
— Ни в коем случае!
Лукавит?
Недоумение, которое, впрочем, проходит. День тянется.. но вот, наконец, половина пятого.
Срываюсь, бегу..
Метро, пересадка, опять.. Боже, как же медленно! Люди, ну почему вы никуда не торопитесь?..
Автобус. Дорога загружена.. все ринулись на дачу - пятница. Нервничаю, водитель тоже — я мысленно его подгоняю.
Шесть часов. Я дома.. через двадцать минут уже завожу машину.
Старушка натужно ревет.. эх, двигатель надо перебирать.. ну уж как-нибудь дотянем, правда, милая? Погрейся пока, а я успею стекла протереть.
Поехал.. Заправка..
Не спеша льются двадцать литров. Быстрее же! Шесть тридцать.. Успеть бы за цветами..
Еще десять минут..
Подлетаю к цветочным палаткам. Ура! Работают!
Одна, вторая, третья.. Стоп! Вот они.. Розы..
Вообще-то ЕЙ нравятся гвоздики, но сегодня пусть будут розы. Так надо. Они скажут за меня все то, что я еще не успел сказать, но обязательно скажу сегодня.
Так.. Три красных и две белых.. Сколько? Двести? Н-да..
Пусть.. Это Ее праздник.
Букет удобно лег на сиденье.. Белое и Красное на черном..
Быстрый взгляд на часы — семь. Поехали!
Дорога.. Машин много.. ох уж эти дачники! И ползут еле-еле..
Обгоняю.. Встречные мигают фарами.. Спасибо, друзья! Притормаживаю и с каменным лицом взятого в плен индейца проплываю мимо гаишника.
Ччерт! Полвосьмого. Надо быстрее. Топлю педаль.
Стрелка переваливает за 120.. Мотор захлебывается в натужном вое.. Прости, милая,
прости.. это машине. Знаю я, тяжело тебе, но пожалуйста, постарайся!
Обгон, еще, еще.. Встречные сигналят фарами, тормозят и прижимаются к обочине. Еще чуть-чуть.. Успел увернуться..
Простите, ребята.. Сегодня ТАКОЙ день.. Неужели вы не видите над моей машиной большого воздушного шарика в форме сердца?.. Странно..
Снова пост.. торможу.. Инспектор провожает меня взглядом. Может, действительно шарик наверху?
Улыбаюсь..
Снова стрелка уходит вправо.. Снова.. снова..
Наконец мягко подкатываю к подъезду. Время? Восемь — отлично.. я так и думал.
Сердце стучит громче мотора.. Переберу.. обязательно починю.. как-нибудь.. позже.. не сейчас.
Погладил руль.. не подвела..
Так! Отдышаться бы.. Последний взгляд в зеркало - все нормально.
Цветы, подарок.. Вперед!
Звонок..
— Поздравляю.. Прости, я просто не мог не приехать.
— Спасибо..
Боже, как она хороша!..
Молчание..
— Ты сердишься на меня?
— Как тебе сказать..
— Значит, сердишься..
Грусть..
— Посиди пока..
Ушла..
Лишний.. понимаю.. но поверить не могу. Время.. десять минут.. двадцать.. полчаса.. еще десять..
— Ну, я поехал.. — в тщетной надежде, что остановит, задержит..
Нет..
— Проводишь меня?
Молча оделась, вышла.
— Прости меня, что я приехал против твоего желания.. Я не мог не приехать.. (снова).. Потому что.. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ..
Взгляд.. глаза в глаза..
В моих — мольба, в ЕЕ пустота и жалость.
— Выброси все из головы..
Это она, пытаясь улыбнуться. Мне не до улыбок..
— Не могу. Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ.. ОЧЕНЬ.. Я не смогу жить без тебя..
ОНА качает головой.
— Нет.. забудь..
В глазах темнота. Что-то шепчу.. ЕЕ нет уже.. ушла.
Смотрю куда-то, но ничего не вижу.. Глаза.. в глазах что-то..
Один, в холодной темноте.. но холода не чувствую.. и сердце замерло.. в голове пустота и черные звезды..
Машина.. сел..
Мелькнула шальная мысль.. а что если.. нет, нет.. а все-таки.. педаль в пол, отпустить руль и закрыть глаза.. но что изменится? И ОНА.. Что она подумает, что почувствует? Нет, нельзя..
Но жить?..
Как???
7.05.1999
Я хочу умереть. Отпустите меня,
Я не в силах так жить, я уйду.
Я один. Я ни с кем. Я сгорел от огня.
Я свою проклинаю судьбу.
Почему так жесток этот красочный мир?
Почему никогда не сбываются сны?
Почему все мечты — это только лишь тир?
Почему люди все в состояньи войны?
Я терзаю вас всех. Я мешаю вам быть
Я не прав. Виноват только я.
Я достоин того, чтоб меня позабыть.
Я уйду. Не прощайте меня.
7.05.1999
Серое время — песок меж ладоней —
Быстро уносится вдаль.
Годы, толпой собираясь на склоне,
Тянут с собою печаль...
День за другим пролетает беспечно,
Поступь тиха и мягка.
Он не спешит никуда, время — вечно,
Только вот жизнь коротка...
Я люблю: Я не знаю, как это случилось:
То ль весна отогрела замерзшее сердце мое,
То ли прошлое как-то бесследно забылось,
То ль кружить перестало над мертвой душой воронье.
Я не знал, что тот пепел скрывает зарницы,
Но они полыхнули от нежного лучика глаз,
И казалось, что сердцу уже не забиться,
Что огонь, ТАК горевший, отныне навеки погас...
Жизнь опять поманила меня за собою,
Избирая тебя путеводной звездой на земле.
И, глазами в глаза, вновь пошел незнакомой тропою,
Забывая о душу терзавшей расплывчатой мгле.
Я готов был за нею идти сквозь столетья,
Лучик света поймать, как волшебный подарок небес,
К ней на крыльях взлететь, высоты не заметив,
Замереть, чуть дыша, в ожидании новых чудес.
Но звезда, поманив, от меня отвернулась,
Улетела к другому, даря свой божественный свет.
Я остался во тьме: а душа захлебнулась,
Утонула в тумане впустую потраченных лет.
И так нужно вперед!.. Но дороги не вижу;
И назад, в одиночество мыслей и стен, — не могу.
Только в сторону маленький шаг — и не выжить.
И останется алая-алая кровь на снегу.
Сердце вновь леденеет. Его содроганье
Как же жутко и больно... лишь греет надежда чуть-чуть:
Что вернется звезда, гнев сменив на признанье,
И любовью осветит мой долгий извилистый путь.
...Хотел любви и счастья втайне,
Искал их, звал, что было сил...
Не смог... И на могильном камне
Напишут просто: "Он любил"...
«Если ты чего-то хочешь, то отпусти это.
Если оно к тебе вернется, то будет твоим навеки,
а если нет, то оно не было твоим никогда... »
к С. М.
Я к Вам пишу последнее посланье,
Я слишком слаб, чтоб молча уходить.
Я верил: после встречи нет прощаний,
Таких, чтоб заставляли все забыть.
Я помнил все: и Вашу грациозность,
И нежный образ, что навек пленил;
В безумстве позабыв про осторожность,
Пред Вами я колени преклонил.
Я сердце Вам отдал, дотла сгорая
От взора Ваших пламенных очей,
И Вам одной теперь служить мечтая...
Не приняли Вы дар прекрасный сей.
Что ж, жертва отдана коварнейшей богине,
Алтарь любви не терпит пустоты:
На нем под пеплом мертвенным отныне
Покоятся убитые мечты.
Бог Вам судья: Ведь Вы, того не зная,
Отняли душу беспокойную мою.
Безмолвной тенью Вас сопровождая,
Она останется в затерянном краю.
Мой призрак боле Вас не потревожит,
Воспоминанья обо мне года сотрут...
Во тьме забвенье обрету, быть может.
Прощайте. Мысли вдаль меня зовут.
У каждого своя дорога в ад...
Моя — была усыпана цветами,
Надеждами несбывшихся наград,
Волшебными и сладостными снами...
И все быстрее я по ней иду,
Все ближе с каждым днем к заветной цели,
И в полубессознательном бреду
Почти бегу к манящей жуткой двери.
К той двери, за которой пустота,
Где нет уже ни радости, ни грусти;
У входа ждет убитая мечта —
Мой вечный страж... И он уж не отпустит...
И молчаливо догорит свеча.
Мне б только в образ твой успеть вглядеться,
Чтоб помнить... Но секира палача
Рвет из груди мое чужое сердце...
Боже, убей мою душу
И отними любовь.
Я никогда не нарушу
Нежный покой ее вновь.
Больше любить не смею,
И не любить не могу.
Только вот перед нею
Я в неоплатном долгу.
Сколько терпела, страдала,
Знает она одна...
Этого мне было мало, —
В этом моя вина.
Тщился любовью добиться
Я от нее любви.
В руки совал ей синицы,
И дарил журавли.
Жертвы ненужны, напрасны...
Дни без нее длинны,
Долгие ночи ужасны...
Я боюсь тишины.
Как жить теперь, я не знаю...
И не могу, не хочу...
Боже, тебя заклинаю
Жизни задуй свечу!
Мы вместе не были и дня.
Так почему тебя люблю я?
И с мыслью явь соединя,
Душа так жаждет поцелуя.
Не говорил я нежных слов,
Так почему полна тобою
Моя душа, и в царстве снов
Стоит твой образ предо мною?..
Не верил сердцу и себе,
Так почему я вновь сгораю
От жгучей страсти, и судьбе
Вновь дерзко вызов я бросаю?
Мечтал покой я обрести,
Так почему тебя я встретил?
Тебе ж со мной не по пути...
И вновь один на белом свете.
Сто тысяч разных "почему".
Мне не найти на них ответа.
Лишь только Богу одному,
Да и тебе известно это.
«...не в силах жить,
в бессилье умереть...»
Сегодня день печальных похорон…
Сегодня умерла моя Надежда.
В ушах не молкнет поминальный звон,
И траурно темна моя одежда.
Помянем умершую, о мой добрый друг!
Мой давний друг — двойник в стеклянной дали,
Ты не пожмешь моих упавших рук,
Не тронешь плеч теплом уютной шали,
Не скажешь мне, что все пройдет когда-то,
И что придет все то, чего я жду…
Молчи, молчи… Твое молчанье свято,
И этот путь я сам в себе пройду.
Пойми, мне больно, мне безумно больно,
Погибла та, что мне всего родней!
И слезы льются по щекам невольно,
И стоны рвутся из груди моей.
А ей не слышно ни мольбы, ни плача,
Она лежит спокойна и юна.
Я ей шепчу: пусть будет все иначе!
Проснись, вздохни! Но нет... — мертва она...
Что за ужасные страданья
Приносит нам борьба с собой,
Когда ты сам себе чужой.
Неужто в сущности такой
Заложен смысл мирозданья?
Молил тебя со мной остаться, —
Ушел: ведь так хотела ты.
Я сжег перед собой мосты,
Похоронил свои мечты
И разучился улыбаться.
Расстались мы, но нет закона,
Чтоб разлучил нас на века.
Я от тебя не жду звонка.
Но снова тянется рука
К манящей трубке телефона.
Знакомый номер набираю;
Мелькают цифры на табло.
Гудки... Ужель не повезло?..
И вдруг: задорное "алло!".
...И я невольно замираю.
Твой голос... дивное звучанье
Я не забуду никогда.
Он — как для путника вода,
Для моряка — его звезда.
...Мое навязчиво молчанье.
"Давно не звонишь. Что случилось?
А я соскучилась." — ты вдруг.
И осветилось все вокруг,
И мысль: ужель замкнулся круг?
И сердце бешено забилось.
"Стоп! Ты ее зовешься другом, —
Чужой мне разум говорит, —
Твоя душа уж не болит:
То, что сгорело — не горит,
И получил ты по заслугам".
Что ж, нынче победил ты душу,
О, хладнокровный разум мой.
Сегодня овладел ты мной...
Мятежный дух едва живой,
Но завтра вырвется наружу.
...Когда же битва прекратится,
Сраженье сердца с головой...
Когда наступит в ней покой?
Перевернется шар земной?
Иль сердце перестанет биться?
Пусть не услышу слов я милых,
Пусть перед ней я не в долгу,
Пусть от себя не убегу;
Звонить ей больше не могу.
А не звонить — уже не в силах.
Сердце размеренно бьется, мысли спокойно текут,
Утро лишь завтра начнется, нынче же — вечер, уют.
Молнии уж отсверкали, чуть поутихла гроза,
В огненно-красном бокале дремлет вино как слеза.
Словно кровавые тени ланью метнутся к стене.
Стонет израненный ветер: он заблудился в окне.
Вновь тишина в этом доме... Спросишь себя — навсегда?
Спросишь живущего в коме. Он лишь кивнет тебе — да.
Ты перестанешь бояться встретиться с нею во сне,
Ты разучился смеяться, но не утонешь в вине.
С болью срослось твое сердце, и с пустотою — глаза.
И никуда ей не деться, это с тобой навсегда.
Ты не сумеешь вернуться в лето из вечной зимы,
Хочешь порой не проснуться — ибо мосты сожжены.
Где бы ни встретились взглядом, где б ни остались вдвоем, —
Слов не услышишь, что ядом выжжены в сердце твоем.
Ты примирился с судьбою, — просто привыкнуть к венцу,
Только вот тени порою снегом метут по лицу.
Болью тупой отзовется сердца прерывистый стук...
Завтра лишь завтра начнется, дав избавленье от мук...
Появляясь на свет одиноким,
Человек не умеет любить.
Не любовь правит миром жестоким:
Ненадежна, тонка ее нить.
Он живет, веселясь и печалясь,
И делиться ему ни к чему.
Всею сущностью сопротивляясь
Нежеланью не быть одному.
Он один отправляется в Вечность,
Где в объятьях немой тишины
Плыть ему сквозь времен бесконечность...
И попутчики здесь не нужны.
Так зачем мне Любви дуновенье,
Коль один и пришел, и уйду?..
Вот лишь душу терзают сомненья
То ль на радость мне, то ль на беду...
Снова осень, и снова засохшие мертвые листья
Постаревшую землю скрывают под мягким волшебным ковром,
А мне кажется: это мои пожелтевшие письма,
Неземные слова, что начертаны грубым, бездушным пером.
Ветер гонит их, вертит, с размаху на землю швыряет,
Лишь мелькает: "...люблю тебя, милая...", "...жить без тебя не могу...",
Вновь "...люблю", "...ты мне снишься...". Но в муках они умирают,
Рассыпаясь на буквы, пылая в моем воспаленном мозгу.
С торжеством разливая свои золоченые брызги,
Листья кружат, пытаясь сложиться в какой-то знакомый узор,
Воскрешая те сны, что так были желанны и близки,
Вспоминать заставляя до боли манящий светящийся взор.
И безмолвно шуршат под ногами, в пыль, в прах превращаясь,
И неслышен их крик, от которого стынет бурлившая кровь...
Возрождаясь из тлена и вновь в пустоту возвращаясь,
Тихо плача, с осенней упавшей листвой умирает Любовь...
к Л. Ф.
Твой голос утром я не слышу,
Меня разбудит лучик солнца,
Что, появившись из-за крыши,
Вдруг постучит в мое оконце.
В глазах не встречу отраженья:
Себя лишь в зеркале я вижу.
Но тем мне радостней волненье —
Ведь миг свидания все ближе.
Согреюсь я твоим дыханьем,
Напьюсь теплом твоих ладоней,
Одним лишь трепетным касаньем
Впадая в тысячи агоний.
И полусна на грани зыбкой
К моей щеке прильнет твой пальчик,
И ты прошепчешь мне с улыбкой:
"Мой дорогой, мой милый мальчик".
12.1999
Я бросаюсь на стены как загнанный зверь,
Забиваюсь в углы; дом враз стал мне тюрьмой.
Бессердечием вновь запечатана дверь...
Исчезаю, отвергнутый жизнью самой.
Там, за окнами, мир зазывает весной,
Буйством красок, надеждами радужных снов,
Ясным солнечным днем, неба голубизной...
От угла до угла ровно восемь шагов.
И вернуться б назад, что есть силы вдохнуть
Радость, ту, что была так недавно близка —
Запечатана дверь, за порог не шагнуть,
И бесцельно стрекочет курок у виска.
Каждый шаг причиняет звериную боль.
Я забыл, что мне делать, не помню, как спать,
Только слизывать с раны кровавую соль...
А по сердца осколкам так трудно ступать.
Я долго собирал осколки вновь,
В который раз надежды оборвалась нить.
Все ж склеил сердце и впустил любовь,
Чтоб ты смогла его безжалостно убить.
Сколь глуп и легковерен человек —
За чувство призрачное он готов страдать —
Коль так наивно в сей жестокий век
Спешит с улыбкой душу дьяволу отдать.
Итак, напрасен мой сизифов труд.
Но сколько ж стен пробить, чтоб истину понять:
Любовь — что впившийся ужасный спрут,
Способный лишь убить, разрушить и отнять.
Иным, быть может, сладок этот путь.
Но возродиться, чтобы снова умереть —
Не мой удел, намеренье и суть.
И надо только от него уйти суметь.
Но я смогу, я знаю, я уйду,
Построю стены, для себя устрою пир.
Без сердца лучше жить, чем зря сгорать в бреду.
И пусть еще немного злее станет мир.
Коварно и зло Афродита смеется,
Вселив в сердце ужас потерянных снов.
Неужто любовь, что однажды дается,
Лишь жалкая шутка жестоких богов?
***
Одиночество — мое кредо.
И любовь не моя стезя...
Только это скажу напоследок,
От друзей своих уходя...
***
У одиночества удел один:
Забвение и сигаретный дым...
***
Подари мне очей твоих плен,
И улыбку безумно хмельную...
И тебе все отдам я взамен
Лишь за миг одного поцелуя!
***
Пусть тебе приснится
Розовая птица
Унесет на крыльях
Серость грустной пыли
И подарит с лаской
Золотую сказку
***
Вновь и вновь я листаю обрывки тобой непрочитанных писем.
Я тебе их писал, но отправить осмелился только во сне.
И кружатся они, опадая, как будто осенние листья.
То частица меня. Мне их жаль. Им не выжить в бездушном огне...
***
Любить иль ненавидеть: что больней?
Смогу ли я разлуку победить?
С тобою рядом был я всех сильней...
В бессилье умереть, не в силах жить...
***
Как я спешил к тебе,
Ты помнишь, Боже...
Кто ещё может это подтвердить?
Зовущая к тебе,
Порвалась всё же
Последняя беспомощная нить.
Идет дождь.. Я люблю смотреть на дождь.. смотреть или идти
под дождем.. Идти даже лучше. Он успокаивает, охлаждает.. гасит тот огонь,
что пылает во мне... Огонь.. А раньше я любил смотреть на огонь. Он тоже успокаивал.. согревал. А дождь наоборот...
Огонь для радости, дождь - для грусти..
Кажется, у Рэя Брэдбери есть рассказ.. "Семь лет и один день"..
На далекой планете семь лет идет дождь и только на один день выглядывает солнце..
Я хотел бы жить там..
Семь лет-это целая вечность и единый миг. А один день -только дуновение ветра а иногда нескончаемая мучительная пытка..
Кажется, еще вчера мне было двадцать лет..
***
Дни пролетают быстро.. а вот вечера долгие.. весенние, летние, зимние или
осенние.. все равно.. они все одинаковы. И сидишь и смотришь как он тянется.
Что там? Ах, еще один прошел? Вот и славно. Теперь спать, и, даст Бог, ночью
не проснусь от щемящего холода в груди, чтобы ощутить
поднимающуюся изнутри волну страха и тревоги, вроде бы беспричинной.. когда
падаешь в темную пустоту и хочешь проснуться, но не можешь, потому что уже не спишь..
Снова темный потолок, всполохи ночных фар за окном, резь в глазах поутру и
бесконечные звонки.. всем я нужен, все нуждаются в моей помощи.... ну почему мне никто помочь не может..... не хочет.......
Да, дни мгновенны.. я не считаю их, и лишь в душе каждый из них отмечен зарубками; она похожа уже
на иссеченный ветром, дождем и годами камень.. Да, да, так и есть.. камень.
И с удивлением и растерянностью наблюдаешь все новые и новые рваные полосы.
***
И я люблю смотреть на звезды - такие далекие и одинокие..
Выйдешь под вечер на балкон - вот она.. чуть красноватая и искрящаяся. Мы
уже почти подружились. Мы разговариваем с ней. Пока дымится сигарета, я успеваю рассказать ей почти все..
Иногда мне хочется раскинуть руки и взлететь к ней. Но нельзя..
Это определено правилами. Правилами одиночества. Нельзя сходить с того места, что назначили тебе судьба и ты сам.
***
Так и не смог дописать тебе письмо..
Не получилось целиком складного, удобочитаемого от начала и до конца. Только мысли, их обрывки..
Внезапно подумалось о тебе, потекли слова.. бросился записывать, но разве уже поймаешь.. всё утекло, ушло вперед, не догонишь.
Пусть будут обрывки: в них ты поймешь меня, о чем я думаю..
Снова разглядываю тебя.. Твои глаза.. тону в них без остатка, целиком и
полностью.. как в омут, с головой. Они заглатывают, засасывают меня. Глаза, губы, руки, нежные пальчики.. ты вся..
В них грустинка какая-то.. наверное,только мне одному понятная. Странно, но вижу в них свое прошлое.. то, что было когда-то..
Пытался дарить любовь, почти умолял принять ее.. и зачем?
Растрачивал по пустякам, туда-сюда.. бросался ею, как тем, чего у меня много
и не нужно мне самому. Искал свой цветок папоротника, который цветет только один раз. За год.. за целую жизнь.. за эпоху.
Нес его в трепетных ладонях.. только затем, чтобы его отвергли, выбросили.. И душа плакала.. и заворачивалась в кокон.
Почему так все несправедливо?
А может, так и надо было?
Чтобы кровь бурлила и кипела, выплескивалась через край, доходя до точки.. и успокаивалась.. тихой спокойной водой.. замшелой и плесневелой.
И опять..
Сталь ведь так закаляют, и цены ей нет потом.
Чтобы все, накопленное.. нерастраченное, досталось тому, кому и предназначено. Предназначено Судьбой. Провидением. Предназначением.
Все верно, ибо некоторые вещи нельзя принимать, если не можешь отдать взамен нечто, столь же ценное..
Все чаще боишься одного: как бы это не обрушилось на тебя вселенским
ураганом.. паводком.. стихией, не разрушило твой уютный мирок.. да и мой
заодно.. потому что в пустоте жить нельзя, и на место одной схлынувшей страсти непременно должна прийти встречная, другая.. твоя..
Не боишься этого?
Мне иногда страшно..
Отчего не могу я уснуть?
Я ж теперь не поэт, я — философ.
И не может мне сдавливать грудь
Самый важный из важных вопросов.
Что? Любовь? Не смешите меня.
Ее пепел по ветру развеян.
Труп сожжен от ее же огня,
Но растоптан пред тем и осмеян.
Ну, а коль ее призрак придет
И восстать, словно Феникс, сумеет,
Он меня никогда не найдет:
Меня нет. Умер я вместе с нею...
посвящается Е. Ш.
Поласкать твои сосочки,
Доводя тебя до точки
Так хочу я язычком
Твое тело пахнет мятой
И травою свежесмятой
И топленым молочком.
Твои пухленькие губки
Не согласны на уступки
Властно поцелуя ждут.
Я их с нежностью раздвину,
Проникая в середину,
Создавая там уют.
Страстным балуясь лобзаньем,
Не оставлю без вниманья
Шейку нежную твою.
Вниз спускаюсь торопливо
И животику игриво
Песнь хвалебную спою.
Ниже ждет меня пещерка,
Приоткрыта внутрь дверка —
Заходи, желанный друг!
Я томить ее не стану,
Перед входом тихо встану,
Очерчу волшебный круг.
Увлажнятся ее стенки
(У тебя дрожат коленки),
Дверка хлопает петлей.
Язычок сменяет пальчик,
Он там прыгает как зайчик
И от счастья сам не свой.
Шепчешь ты скороговоркой,
Червячок вползает в норку,
Он в божественном краю.
Убыстряем мы движенья,
Чтоб на пике наслажденья
Оказаться вдруг в раю.
Настает минута счастья,
Оба в пароксизме страсти
Испускаем громкий крик.
Краткий отдых — и по новой.
Испытать его готовы,
Сладкий наслажденья миг!
2009
С каким презрением вы мне сказали "нет".
Пусть это слово с ваших уст не прозвучало,
И ваша тонкая рука не начертала
Такой жестокий и безжалостный ответ.
Сквозь мертвый штиль я разглядел незримый свет
Сиянья глаз. И в путь мой утлый челн позвала
Мечта. Его на скалы будто не швыряло
Коварное теченье стольких долгих лет.
Нет, не обижен я на ваш маяк беспечный.
Мне не в диковинку продолжить путь извечный,
Встречать удары волн и слышать ветра вой.
Прошу лишь об одном: маня другие лодки
Не забывайте в ожидании находки
Про мечущийся в море челн мятежный мой.
01.2013
Кружится мир в беспечности своей,
Бегут года, как волны к океану.
Похоже, в череде суетных дней
Все подчиняется чьему-то плану.
А значит, было суждено судьбой
Увидеть друга среди слов и мыслей,
Когда потерян был в душе покой,
И руки от отчаянья повисли.
Ту Ласточку я бережно храню
В самом себе. Пусть сердце жгут прилежно
Невзгоды, силясь нарастить броню -
Оно все так же юно, пылко, нежно.
В бескрайности небесно-голубой
Пусть этот мир когда-нибудь растает -
Я буду снова говорить с тобой:
Душа ведь никогда не умирает...
23.02.2015
